13.09.2012 в 13:43
Пишет Ms Cheshire:Название: "Almost believed"
Автор: Ms Cheshire
Пейринг: Brittana
Жанр: Angst
Рейтинг: NC-17
Размер: Min
Статус: Закончен
Предупреждение: Фемслеш, скорее всего ООС, не вычитано и скомкано
И вообще у меня осень...
1235 слов Только закрыв за собой дверь и щелкнув замком, она почувствовала, как улыбка, силком удерживаемая на лице последние несколько часов и уже сводящая скулы судорогой, лопнула, оставляя на месте рта бледные, искривленные гримасой боли губы. Они дрожали, словно в комнате был тридцатиградусный мороз, и единственное, на что хватило сил, это судорожный полу вздох-полу всхлип, прозвучавший как выстрел в полной тишине, а потом Сантана зажмурилась, яростно вытесняя ресницами из глаз горячие непрошеные слезы, но на место предыдущих набегали новые, словно насмехаясь над своей слабой хозяйкой, не сумевшей их сдержать. Она с глухим звуком уткнулась лбом в закрытую дверь, ощущая, как в кожу врезались шершавые жилки дерева. Руки сжались в кулаки, и длинные ногти, аккуратно покрытые глянцевым бордовым лаком, впились в ладони. В районе солнечного сплетения всё сдавило и скрутило настолько, что от боли не удавалась даже нормально вдохнуть. Всхлипы перешли в новую стадию: вместо судорожных вздохов из груди рвались сдавленные рыдания.
- Сука… сука… СУКА!!! – Сантана яростно сорвала резинку, крепко стягивавшую её волосы в неизменный черлидерский хвостик, да так резко, что в руках осталось несколько темных прядей, а затем, не глядя, швырнула её куда-то в сторону. Она запустила скрюченные пальцы в волосы, медленно царапая кожу головы ногтями, а потом что есть силы, сжала кулаки, но тело не реагировало на болезненные ощущения. Хотелось заорать во всё горло, но изо рта вырывался какой-то сиплый, искаженный мукою звук, совсем не похожий на её прежний мурлычущий голос.
Такие приступы стали постоянными спутниками Сантаны на протяжении последних недель лета, и учащались день ото дня, с неминуемым приближением отъезда в чертов Луисвилль, в гребаный колледж. Днем она строила из себя довольную жизнью будущую студентку, ловко обманывая родителей и друзей показной воодушевлённостью, а ночи напролет проводила с Бриттани, доводя себя и её до изнеможения яростным, почти животным сексом. Родители Пирс закрывали глаза, а скорее – уши, на ночные крики дочери и её подруги, зная, что девушки расстанутся, скорее всего, ещё до наступления нового учебного года. И спектакль «Мы счастливы», который обе разыгрывают в светлое время суток, уже никого не мог обмануть.
Они перестали разговаривать, после того, как Бриттани рассказала Сантане, что её оставили на второй год. Рассказала, когда было уже слишком поздно, чтобы что-то исправить. В тот день Сантана словно взбесилась. Она металась по комнате, словно дикий зверь по клетке, и разрушала всё на своем пути: кидалась игрушками, учебниками, фломастерами, бутыльками с лаком и блестками, цветными фоторамками, разрывая бумагу и разбивая в дребезги стекло, осколки которого рикошетом отскакивали от стен, разлетаясь во все стороны, и ранили саму Сантану. Она пинала и била кулаками мебель и стены, не чувствуя боли, и сопровождала всё это матом на всех известных языках.
Она кричала на Бриттани до хрипоты в голосе, плакала, до крови кусая губы, и снова кричала, а её девушка в страхе закрывала глаза и уши, вжимая светловолосую голову в плечи, словно ждала, что Сантана её ударит. Как будто она могла это сделать. Вместо этого, гордая и непоколебимая Сантана Лопез, главная стерва Мак-Кинли и гроза Лайма Хайтс, скуля как побитая собака, медленно и обреченно опустилась на пол возле её ног, и обняла колени, пряча в них покрасневшее и опухшее от слез лицо. В тот день их мир рухнул.
Сегодня вечером, как и десятки раз до этого, едва сумрак окутал опустевшие улицы Лаймы, и прохладный воздух в очередной раз напомнил о приближающейся осени, Сантана привычным путем забралась в дом Пирс – вверх по яблоне, цепляясь за острые ветки, а потом - в открытое настежь окно.
Её девушка сидела на расправленной кровати, рассеяно болтая босыми ступнями, в длинной растянутой футболке с Че-Геварой, скрывающей стройное тело с широкими плечами, маленькой грудью и плоским животом, оставляя обнаженными только длинные ноги танцовщицы. Она задумчиво разглядывала потолок, на котором луна и ветки яблони, качаясь на ветру, сплелись в черно-белый замысловатый узор, как всегда находя в этом какой-то свой собственный неземной смысл. Небесно-голубые глаза на мгновение отвлеклись от созерцания потолка, и повернулись к окну, внимательно наблюдая, как Сантана беззвучно, словно кошка, спрыгнула на пол, а потом встретились с темными глазами гостьи, заражаясь их безумным блеском.
Бриттани облизала пересохшие губы, наблюдая, как Сантана снимает кроссовки, а затем и короткие черные шорты, оставаясь в трусиках и обтягивающей майке, под которой по затвердевшим от холода соскам угадывалось отсутствие лифчика. Под обжигающим взглядом блондинки Лопез, не задумываясь, сняла всё остальное, а Бриттани копируя её движения, сбросила свою одежду, после чего откинулась на кровать, и длинные светлые волосы лунными лучами разметались по простыне.
Сантана преодолела расстояние, разделявшее их, за два биения сердца и уверенно опустилась на ожидающую её Бриттани, скользя вдоль её тела обнаженной грудью и животом. Их руки и ноги привычно переплелись, а тела влились друг в друга как кусочки мозаики, потому что личное пространство уже давно стало общим.
Даже спустя несколько лет их знакомства, Сантана реагирует на близость Бриттани настолько остро, что уже сейчас, ощущая под собой горячее, податливое и мгновенно возбудившееся тело подруги, она готова кончить. Бледная, почти прозрачная в лунном свете кожа Бриттани, под которой синей паутиной разбегаются тонкие вены, на вкус как млечный путь, если бы его можно было попробовать. Сладкий и нежный «MilkyWay». Сантана смакует её, ведя языком от острой ключицы до чувствительного местечка за ухом, ощущая, как Бриттани задерживает дыхание, чтобы продлить ощущение кайфа, и только шире разводит ноги, без слов умоляя её заполнить пустоту внутри своими пальцами. Сантана вводит сразу три, и выдыхает стон одновременно с Бриттани, чувствуя, как внутренние мышцы раздвигаются под напором её руки, и плотно обхватывают пальцы, усиливая трение. Она двигает рукой резко, в нарастающем ритме, зная, что ощущения её любимой сейчас граничат с болезненными, но не может остановиться, находя в этом какое-то садистское удовольствие, словно так она мстит за предстоящее расставание. Бриттани уже не стонет, а кричит, как и во все предыдущие ночи после того, как рассказала Сантане, что все их планы по совместному поступлению в колледж полетели Лорду Таббингтону под хвост. В её невинных доверчивых глазах смешались слезы и обожание. Когда Бриттани начинает всхлипывать, и до крови впивается ногтями в её спину, Сантана лишь криво ухмыляется и меняет угол проникновения, чтобы пальцы прошлись по самым чувствительным точкам. В ответ девушка под ней выгибается дугой, и к их стонам и сбившемуся дыханию примешиваются неприличные хлюпающие звуки. Это возбуждает Сантану еще больше, и она жадно целует Бриттани, запуская язык ей в рот, чтобы поймать последний, невероятно чувственный стон, возвещающий о наступлении оргазма, а потом в изнеможении расслабляет мышцы и всем весом опускается на притихшее тело под собой. Сантана утыкается носом в шею подруги, пытаясь восстановить дыхание и упокоить скачущее в горле сердце. Мышцы внутри Бриттани в последний раз сокращаются, и Сантана осторожно достает пальцы, а потом и сама сползает с кровати.
Она оделась быстро, словно до этого отслужила в армии, стоя спиной к кровати, и уже собиралась улизнуть в открытое окно, когда Бриттани заговорила, впервые за последние недели.
- Не уходи, - её голос дрожал и ломался, и Сантана почти поверила, что сможет всё бросить и остаться с этой невероятной, доверчивой девочкой, без которой наверняка сдохнет, стоит лишь пересечь границу штата. Она, конечно же, сможет подождать этот год, помогая Бриттани с учебой, и с безопасным переходом дороги, а потом они вместе отправятся в колледж или Нью-Йорк, или куда угодно.
Но Сантана выбралась из окна, так и не сказав ни слова. Даже не обернулась, чтобы в последний раз посмотреть в невинные глаза цвета ясного летнего неба, потому что тогда наверняка не смогла бы уйти. И уже дома, в своей постели она мастурбировала, крепко зажмурившись, и представляя эти самые глаза, до боли сжимая другой рукой сосок. А когда кончила – разрыдалась, обещая себе, что это в последний раз. И почти поверила в это…
URL записиАвтор: Ms Cheshire
Пейринг: Brittana
Жанр: Angst
Рейтинг: NC-17
Размер: Min
Статус: Закончен
Предупреждение: Фемслеш, скорее всего ООС, не вычитано и скомкано
И вообще у меня осень...
1235 слов Только закрыв за собой дверь и щелкнув замком, она почувствовала, как улыбка, силком удерживаемая на лице последние несколько часов и уже сводящая скулы судорогой, лопнула, оставляя на месте рта бледные, искривленные гримасой боли губы. Они дрожали, словно в комнате был тридцатиградусный мороз, и единственное, на что хватило сил, это судорожный полу вздох-полу всхлип, прозвучавший как выстрел в полной тишине, а потом Сантана зажмурилась, яростно вытесняя ресницами из глаз горячие непрошеные слезы, но на место предыдущих набегали новые, словно насмехаясь над своей слабой хозяйкой, не сумевшей их сдержать. Она с глухим звуком уткнулась лбом в закрытую дверь, ощущая, как в кожу врезались шершавые жилки дерева. Руки сжались в кулаки, и длинные ногти, аккуратно покрытые глянцевым бордовым лаком, впились в ладони. В районе солнечного сплетения всё сдавило и скрутило настолько, что от боли не удавалась даже нормально вдохнуть. Всхлипы перешли в новую стадию: вместо судорожных вздохов из груди рвались сдавленные рыдания.
- Сука… сука… СУКА!!! – Сантана яростно сорвала резинку, крепко стягивавшую её волосы в неизменный черлидерский хвостик, да так резко, что в руках осталось несколько темных прядей, а затем, не глядя, швырнула её куда-то в сторону. Она запустила скрюченные пальцы в волосы, медленно царапая кожу головы ногтями, а потом что есть силы, сжала кулаки, но тело не реагировало на болезненные ощущения. Хотелось заорать во всё горло, но изо рта вырывался какой-то сиплый, искаженный мукою звук, совсем не похожий на её прежний мурлычущий голос.
Такие приступы стали постоянными спутниками Сантаны на протяжении последних недель лета, и учащались день ото дня, с неминуемым приближением отъезда в чертов Луисвилль, в гребаный колледж. Днем она строила из себя довольную жизнью будущую студентку, ловко обманывая родителей и друзей показной воодушевлённостью, а ночи напролет проводила с Бриттани, доводя себя и её до изнеможения яростным, почти животным сексом. Родители Пирс закрывали глаза, а скорее – уши, на ночные крики дочери и её подруги, зная, что девушки расстанутся, скорее всего, ещё до наступления нового учебного года. И спектакль «Мы счастливы», который обе разыгрывают в светлое время суток, уже никого не мог обмануть.
Они перестали разговаривать, после того, как Бриттани рассказала Сантане, что её оставили на второй год. Рассказала, когда было уже слишком поздно, чтобы что-то исправить. В тот день Сантана словно взбесилась. Она металась по комнате, словно дикий зверь по клетке, и разрушала всё на своем пути: кидалась игрушками, учебниками, фломастерами, бутыльками с лаком и блестками, цветными фоторамками, разрывая бумагу и разбивая в дребезги стекло, осколки которого рикошетом отскакивали от стен, разлетаясь во все стороны, и ранили саму Сантану. Она пинала и била кулаками мебель и стены, не чувствуя боли, и сопровождала всё это матом на всех известных языках.
Она кричала на Бриттани до хрипоты в голосе, плакала, до крови кусая губы, и снова кричала, а её девушка в страхе закрывала глаза и уши, вжимая светловолосую голову в плечи, словно ждала, что Сантана её ударит. Как будто она могла это сделать. Вместо этого, гордая и непоколебимая Сантана Лопез, главная стерва Мак-Кинли и гроза Лайма Хайтс, скуля как побитая собака, медленно и обреченно опустилась на пол возле её ног, и обняла колени, пряча в них покрасневшее и опухшее от слез лицо. В тот день их мир рухнул.
Сегодня вечером, как и десятки раз до этого, едва сумрак окутал опустевшие улицы Лаймы, и прохладный воздух в очередной раз напомнил о приближающейся осени, Сантана привычным путем забралась в дом Пирс – вверх по яблоне, цепляясь за острые ветки, а потом - в открытое настежь окно.
Её девушка сидела на расправленной кровати, рассеяно болтая босыми ступнями, в длинной растянутой футболке с Че-Геварой, скрывающей стройное тело с широкими плечами, маленькой грудью и плоским животом, оставляя обнаженными только длинные ноги танцовщицы. Она задумчиво разглядывала потолок, на котором луна и ветки яблони, качаясь на ветру, сплелись в черно-белый замысловатый узор, как всегда находя в этом какой-то свой собственный неземной смысл. Небесно-голубые глаза на мгновение отвлеклись от созерцания потолка, и повернулись к окну, внимательно наблюдая, как Сантана беззвучно, словно кошка, спрыгнула на пол, а потом встретились с темными глазами гостьи, заражаясь их безумным блеском.
Бриттани облизала пересохшие губы, наблюдая, как Сантана снимает кроссовки, а затем и короткие черные шорты, оставаясь в трусиках и обтягивающей майке, под которой по затвердевшим от холода соскам угадывалось отсутствие лифчика. Под обжигающим взглядом блондинки Лопез, не задумываясь, сняла всё остальное, а Бриттани копируя её движения, сбросила свою одежду, после чего откинулась на кровать, и длинные светлые волосы лунными лучами разметались по простыне.
Сантана преодолела расстояние, разделявшее их, за два биения сердца и уверенно опустилась на ожидающую её Бриттани, скользя вдоль её тела обнаженной грудью и животом. Их руки и ноги привычно переплелись, а тела влились друг в друга как кусочки мозаики, потому что личное пространство уже давно стало общим.
Даже спустя несколько лет их знакомства, Сантана реагирует на близость Бриттани настолько остро, что уже сейчас, ощущая под собой горячее, податливое и мгновенно возбудившееся тело подруги, она готова кончить. Бледная, почти прозрачная в лунном свете кожа Бриттани, под которой синей паутиной разбегаются тонкие вены, на вкус как млечный путь, если бы его можно было попробовать. Сладкий и нежный «MilkyWay». Сантана смакует её, ведя языком от острой ключицы до чувствительного местечка за ухом, ощущая, как Бриттани задерживает дыхание, чтобы продлить ощущение кайфа, и только шире разводит ноги, без слов умоляя её заполнить пустоту внутри своими пальцами. Сантана вводит сразу три, и выдыхает стон одновременно с Бриттани, чувствуя, как внутренние мышцы раздвигаются под напором её руки, и плотно обхватывают пальцы, усиливая трение. Она двигает рукой резко, в нарастающем ритме, зная, что ощущения её любимой сейчас граничат с болезненными, но не может остановиться, находя в этом какое-то садистское удовольствие, словно так она мстит за предстоящее расставание. Бриттани уже не стонет, а кричит, как и во все предыдущие ночи после того, как рассказала Сантане, что все их планы по совместному поступлению в колледж полетели Лорду Таббингтону под хвост. В её невинных доверчивых глазах смешались слезы и обожание. Когда Бриттани начинает всхлипывать, и до крови впивается ногтями в её спину, Сантана лишь криво ухмыляется и меняет угол проникновения, чтобы пальцы прошлись по самым чувствительным точкам. В ответ девушка под ней выгибается дугой, и к их стонам и сбившемуся дыханию примешиваются неприличные хлюпающие звуки. Это возбуждает Сантану еще больше, и она жадно целует Бриттани, запуская язык ей в рот, чтобы поймать последний, невероятно чувственный стон, возвещающий о наступлении оргазма, а потом в изнеможении расслабляет мышцы и всем весом опускается на притихшее тело под собой. Сантана утыкается носом в шею подруги, пытаясь восстановить дыхание и упокоить скачущее в горле сердце. Мышцы внутри Бриттани в последний раз сокращаются, и Сантана осторожно достает пальцы, а потом и сама сползает с кровати.
Она оделась быстро, словно до этого отслужила в армии, стоя спиной к кровати, и уже собиралась улизнуть в открытое окно, когда Бриттани заговорила, впервые за последние недели.
- Не уходи, - её голос дрожал и ломался, и Сантана почти поверила, что сможет всё бросить и остаться с этой невероятной, доверчивой девочкой, без которой наверняка сдохнет, стоит лишь пересечь границу штата. Она, конечно же, сможет подождать этот год, помогая Бриттани с учебой, и с безопасным переходом дороги, а потом они вместе отправятся в колледж или Нью-Йорк, или куда угодно.
Но Сантана выбралась из окна, так и не сказав ни слова. Даже не обернулась, чтобы в последний раз посмотреть в невинные глаза цвета ясного летнего неба, потому что тогда наверняка не смогла бы уйти. И уже дома, в своей постели она мастурбировала, крепко зажмурившись, и представляя эти самые глаза, до боли сжимая другой рукой сосок. А когда кончила – разрыдалась, обещая себе, что это в последний раз. И почти поверила в это…